2.3. Задачи изложения истории в данной книге

Для того чтобы сознательно планировать и направлять будущее, необходимо знать и понимать прошлое. Знания о прошлом даёт история. Но история — очень широкая наука; она включает историю цивилизации, историю науки (и отдельных научных направлений), историю материальной культуры, религий, искусства, историю отдельных государств и огромное множество других направлений. Из всего этого складывается всеобщая история человечества. Поскольку данная книга имеет социальную ориентацию, мы будем рассматривать историю развития социальных отношений и то, что с ними связано наиболее тесно: войны и восстания, революции, роль религий и идеологических взглядов. При такой постановке события традиционной истории — развитие конкретных государств, деятельность государей и полководцев — отходят на второй план. Однако, чтобы не ограничиться формулировками общепризнанных и не совсем общепризнанных положений, чтобы придать материалу достаточную наглядность и убедительность, потребовалось наполнить сухую оболочку схематических утверждений конкретно-историческим содержанием. Для этого пришлось обратиться к истории некоторых (наиболее типичных) государств, описанию исторических событий и отдельных (особенно характерных) исторических деятелей. Это привело к значительному увеличению объёма исторических глав (3–7), но зато, по мнению автора, книга в целом выиграла. К тому же, далеко не все читатели помнят историю, а некоторым так и не довелось её изучить.

Стихийное, т. е. не направляемое разумом историческое развитие связано со многими бедствиями в прошлом и может привести к катастрофе в будущем. Быстрое и бессмысленное исчерпание ресурсов планеты и разрушение природы, рассматривавшееся во втором томе, является ярким, но не единственным примером опасностей.

Один из деятелей, от которых зависел ход истории, король Франции Людовик XIV выразил своё жизненное кредо очень кратко и чётко: «После нас — хоть потоп». Как это следует понимать? Может быть, он был пьян — это типичное состояние для многих владык? Ведь потоп в тогдашнем библейском понимании означал уничтожение человечества. Многие, очень многие люди руководствуются подобными мотивами, и от этого все, в том числе и они сами, живут хуже, чем могли бы. К сожалению не только отдельные люди или группы, но и всё человечество в целом ведёт себя подобно Людовику XIV и его последователям.

Листая страницы истории, читатель сам убедится, что они заполнены несправедливостью и пропитаны кровью. С этим связан основной вопрос, на который хотелось бы получить ответ. Он относится к числу тех вопросов, которые очень просто сформулировать и на которые очень трудно ответить: почему человеческая история складывалась именно таким образом (стихийно, неразумно, несправедливо) и могло ли быть иначе? Это нужно понять потому, что вслед за этим встаёт ещё более важный вопрос: чего нам (человечеству) следует ожидать в будущем, и не можем ли мы на это повлиять в нужном для нас направлении?

Историческая литература безбрежна как море; она начинается с книги Бытия — первой книги, открывающей Библию, и даже ещё раньше. Среди исторических сочинений есть книги, написанные очень хорошо, на высоком литературном и даже художественном уровне, есть книги, полные фантазий и противоречий, встречаются и произведения, рассчитанные на прямой обман неискушенного читателя. Погружаясь в этот океан, автор полагал, что он найдёт основанный на беспристрастном изложении исторических событий ясный и убедительный ответ хотя бы на первый вопрос. Эти наивные ожидания не оправдались. Ни беспристрастного описания событий, ни, тем более, ясного и убедительного ответа в исторической литературе не нашлось. Вероятно, это естественно: каждый автор — живой и конкретный человек, имеет свою субъективную точку зрения, свои взгляды, сформировавшиеся в результате воспитания и жизни в определённой социальной среде, и это накладывает отпечаток на его произведения. Даже исторические хроники, содержащие исключительно документальный материал, в скрытой форме отражают позицию составителей, проявляющуюся в подборе документов, в комментариях. Влияние точки зрения авторов на характер исторических книг, в первую очередь учебников, очень хорошо показано в книге М. Ферро «Как рассказывают историю детям в разных странах мира» [48].

Не обольщая себя надеждами добиться полной беспристрастности и получить окончательные ответы на сформулированные выше вопросы, автор обращается к истории социального развития общества с тем, чтобы, размышляя вместе с читателем над событиями прошлого, получить хотя бы обоснование той точки зрения на будущее, которая предложена в четвертом, заключительном, томе. В этом и состоит задача изложения исторического материала в данном третьем томе книги.

В условиях стихийного развития корабль истории не всегда движется прямым курсом; он испытывает колебания и даже зигзаги. Выше в п. 2.1 в качестве общих тенденций развития, просматривающихся на фоне этих колебаний, отмечались изменения в социальной организации (смягчение форм социального угнетения) и изменение социально-общественных и морально-этических взглядов (в направлении всё большей свободы и защиты «естественных» прав человека). Это могло бы быть источником оптимизма и вселять надежду, что пусть медленно, пусть зигзагами, но мы (человечество) неуклонно движемся к «светлому будущему». Однако некоторые события новой и новейшей истории заставляют нас насторожиться. Войны становятся всё более кровавыми; число жертв в последних двух мировых войнах (включая жертвы среди гражданского населения) сравнимо с количеством убитых во всех предшествующих войнах; атомное и бактериологическое оружие опробовано, сложено в арсеналы и ждёт своего часа. Поэтому пассивное ожидание в надежде, что всё само собой сложится хорошо, становится крайне опасным. Наступил час, когда человечеству необходимо взять свою судьбу в собственные руки. Оно вынуждено это сделать, оно обязано это сделать, оно может это сделать.

Поскольку военные столкновения являются важнейшей частью социальной истории, надо несколько подробнее остановиться на войнах вообще.

Описания войн заполняют историческую литературу. Кроме того, опубликовано довольно много специальных исследований, в том числе многотомных [49—54], которые называются примерно одинаково: «История военного искусства». Такие названия несколько режут слух, ибо слово «искусство» в сочетании со словом «война» означает искусство взаимного истребления, убийств, грабежа, насилия, т. е. деятельности очень далёкой от духовной.

В соответствии с названием в книгах по военной истории в основном рассматриваются вопросы о характере, ходе и результатах сражений, о совершенствовании оружия и организации армий, личности и роли полководцев и т. п. В данной книге все эти вопросы почти не затрагиваются. Нас будет интересовать в первую очередь социальная сторона: ради чего велись войны, кому они были выгодны и необходимы и какие бедствия они несли всему населению и особенно низшим слоям — трудящимся массам.

История военных столкновений уходит в глубокую древность; с течением времени их характер, естественно, изменялся. Причины войн разнообразны:

Вероятно, этот перечень не полон. Часто конкретные войны были вызваны не одной, а совокупным действием нескольких причин.

Иногда в литературе приводится классификация типов войн по формальным признакам: религиозные, династические, локальные, коалиционные, превентивные (предупредительные, опережающие), мировые [53]. Там же даётся классификация состава армий: комплектация только из привилегированных классов или касты (в древние времена), наёмниками, на добровольном принципе, по рекрутскому (выборочному) набору, на основе всеобщей воинской обязанности. В марксистской литературе войны делятся на справедливые (освободительные, при защите от нападения с целью захвата и порабощения, революционные) и несправедливые. Различают также внешние и внутренние (гражданские) войны; последние часто возникают в ходе революций.

Уже с античных времён войны были в сфере внимания философов, причём некоторые из них, очень авторитетные, относились к войнам вполне терпимо, а подчас и брали их под защиту. Так, Платон (Греция, 427–347 годы до н. э.) считал войны естественным состоянием народов, а Аристотель (Греция, 384–322 годы до н. э.) видел в войне нормальный способ приобретения собственности. В более близкие к нам времена ряд крупных учёных — Гоббс (1588–1679), Лейбниц (1646–1716), Гегель (1770–1831), не говоря уже о Ницше (1844–1900), в своих философских работах тоже оправдывали войну, считая, что она сохраняет нравственное состояние народов и укрепляет их. Некоторые видят причину войн в человеческой психике (психологическая теория), либо в чисто биологической борьбе за существование (биологическая теория).

Но гораздо большее число работ и авторов, причём относящихся ко всем временам, начиная с Древнего Китая, осуждали войны, видя в них источник бедствия для народных масс. Марксистская литература связывает войны с классовым делением человечества, считает, что это временный этап в развитии. Изучение причин конкретных войн, а также умонастроений и стремлений всё больших масс людей, подтверждает эту точку зрения.

После Первой мировой войны была сделана не увенчавшаяся успехом попытка создать международную организацию, препятствующую возникновению военных конфликтов — Лигу Наций. После Второй мировой войны создана Организация Объединённых Наций, одна из главных задач которой — предотвращение войн. Удастся ли исключить войны из человеческой истории — покажет будущее. Это зависит от воли и стремлений народных масс и их правительств.

В соответствии со сформулированной выше задачей исторических глав, основное внимание в них должно быть сосредоточено на событиях эпохи цивилизации, когда социальная история развивалась в форме непрерывных конфликтов и во всё ускоряющемся темпе. Однако цивилизация с её социальной структурой не возникла внезапно, подобно Афродите из пены волн. Ей предшествовал длительный период дикости и варварства, и нам следует именно в них поискать истоки тех социальных отношений, которые достались в наследство порождённой ими цивилизации. Поэтому необходимо хотя бы кратко рассмотреть жизнь человечества в предшествующие эпохи. Не выделяя для этого отдельной главы, мы рассмотрим «доисторический» период в следующем параграфе (в главе 5 первого тома этот период рассмотрен подробнее).