5.5. Уничтожение туземного населения

Большинство исследователей, открывавших новые земли, в своих дневниках и воспоминаниях отмечали дружелюбие, с которым туземцы встречали необычных белых людей, приплывавших на невиданных больших кораблях откуда-то прямо из-за горизонта. Голые темнокожие люди угощали путешественников плодами, мясом, рыбой, снабжали их водой и охотно меняли свои продукты на ножи, бусы и спирт. Европейцы при первых контактах тоже старались снискать расположение туземцев; обе стороны расставались вполне довольные друг другом. И когда гости бесследно исчезали за горизонтом, у аборигенов надолго оставались воспоминания о приятном посещении. Они и не подозревали, что это была всего лишь разведка, что в лице дружелюбных «белых братьев» их посетила сама смерть. Надо признать, что белые первопроходцы часто об этом тоже ещё не подозревали.

Первоначальные цели дальних плаваний были скромными: торговать и привозить товары, которых в Европе не было; это сулило быстрое обогащение. На это наслаивались грёзы о сказочных странах, где золото и драгоценные камни чуть ли не валялись под ногами и где можно разбогатеть ещё проще, ещё быстрее. Когда в результате географических открытий познания европейцев увеличились и расширился их кругозор, они увидели, что хотя золото под ногами не валяется, существуют другие возможности. Были открыты страны с большими площадями, плодородной почвой и отличным климатом. В почти нетронутых лесах водилось много животных, рыбные богатства рек и прибрежных вод превосходили самую смелую фантазию. Все вновь открытые земли были населены, но европейцы увидели, что это население слабое, неорганизованное, не знает огнестрельного оружия (а то и просто металлов) и не может оказать серьёзного сопротивления.

Там, где туземцы жили за счёт охоты и сбора диких плодов, например, в Австралии, их было немного, точнее плотность населения была небольшой, ибо при таком образе жизни для пропитания нужны большие пространства. В странах с развитым сельскохозяйственным производством (Индия, Китай, Индонезия) было многочисленное население с древними традициями и культурой, но к этому времени тоже отстававшее от европейцев. В связи с этим перед европейцами открылись две возможности.

Во-первых, можно заселить малонаселённые районы и организовать жизнь по европейскому образцу, полагаясь либо на свой труд, либо используя труд туземцев. Для этого надо было перестроить их жизнь, обратив их в рабов или крепостных, или научить их вести хозяйство по- европейски, для чего нужны гораздо меньшие площади. Наконец, можно было уничтожить значительную часть или всех туземцев, освободив площади для себя.

Другая возможность заключалась в том, чтобы, поработив густо населённые, но слабые страны, организовать эксплуатацию их ресурсов и их многочисленного населения.

Европейцы использовали оба пути. По первому варианту шла колонизация в Северной и Южной Америке, в Австралии и на некоторых островах; второй путь использовался в Индии, Индонезии, Китае.

Сведения о поведении европейцев по отношению к туземному населению, о фактах беспощадной жестокости содержатся во многих сочинениях по истории тех времён. Это был самый настоящий геноцид, проводившийся европейцами в мировом масштабе. Удивляться этому не стоит: ведь европейцы в борьбе за колонии по отношению друг к другу вели себя точно так же; достаточно вспомнить о колониальных войнах, сведения о которых приведены в п. п. 5.3, 5.4. Литература по этим вопросам настолько многочисленна, что нет никакой возможности, да и необходимости в рамках данной книги приводить систематический обзор материалов, которые базируются на ещё более многочисленных докладах непосредственных участников, их письмах, воспоминаниях, обзорах и т. п. исторических документах. Поэтому ограничимся только перечнем основных данных и для иллюстрации приведём лишь отдельные факты, свидетельствующие об изощрённости и изобретательности колонизаторов.

— На островах в бассейне Карибского моря и в некоторых частях Южной и Центральной Америки индейцев обращали в рабов или крепостных, заставляя их работать на плантациях и в рудниках, принуждая жить в невыносимых условиях, которых они не выдерживали. Ружья и пушки, кандалы, избиения, клеймение и увечья — вот аргументы в этой политике. Непокорные оттеснялись в горы, уходили в леса. Для тех индейцев, которые уже освоили сельское хозяйство и привыкли к оседлой жизни, это было равносильно смерти. К концу XVI столетия коренное население на Антильских островах (Сан-Доминго, Ямайка, Барбадос и др.), а также в некоторых районах материка (Уругвай, Аргентина), было почти полностью уничтожено или вытеснено; численность туземного населения уменьшилась в 10–15 раз. Точный расчёт затруднён, но, например, на территории современной Мексики из 25 млн индейцев, которые там проживали в 1519 году (начало завоевания), к 1605 г. остался 1 млн.

— В Северной Америке происходило примерно то же самое. Индейские племена оттеснялись с обжитых мест в резервации, рассеивались, уничтожались, иногда поголовно, как, например, некогда многочисленные племена пекодов. Общая численность индейцев на Североамериканском полуконтиненте к началу XX века с 2 млн уменьшилась до 200 тыс. человек¹⁵ .

— Уже первые конкистадоры уничтожили самобытную культуру американских государств — майя, ацтеков, инков, разрушили их города, ликвидировали государства, навязав местному населению свою культуру, религию, язык.

— Политику вытеснения и истребления индейцев проводили все колонизаторы, осваивавшие северную часть континента: голландцы, французы, англичане, а ещё раньше их испанцы. А поскольку колонисты этих национальностей ещё враждовали между собой, то они в ходе взаимной борьбы умело и хитро использовали внутренние распри индейских племён, вооружая и натравливая их друг на друга. Это тоже немало способствовало уменьшению коренного населения. Так, англичане в длительной и упорной борьбе с голландцами (1635–1644), обосновавшимися в начале XVII столетия в устье реки Гудзон и её окрестностях, опирались на индейские племена ирокезов, а голландцы — на пекодов, тогда ещё многочисленных и сильных. Французы в борьбе с англичанами опирались на племена могикан и делаваров, впоследствии почти истреблённых.

— Лишение индейцев их жизненного пространства не могло не вызвать отпора. Главным образом это проявлялось в мелких стычках и нападении индейцев на небольшие группы европейских поселенцев, но иногда стычки переходили в крупные восстания, в которых участвовало несколько племенных союзов. Таким было, например, восстание под руководством Филиппа в 1674–1676 годы. Восставшим индейцам удалось захватить значительную территорию, ряд городов (Миддлборо, Дартмунд, Дарфельд, Спрингфильд и др.). Захваченные селения и города сжигались. Европейцев охватила паника. Они покидали обжитые места и даже встал вопрос о том, что им придётся вообще покинуть страну. Всё же в конце концов Филиппа удалось ликвидировать (был подослан убийца), после чего союз племён распался и восстание было подавлено. В ходе борьбы с обеих сторон проявлялась крайняя жестокость, причём борьба велась именно по линии расового раздела: в ответ на нападения вооруженные отряды колонистов уничтожали не конкретных виновников, а вообще индейцев, в том числе женщин и детей. Индейцы отвечали тем же; они стремились изгнать и уничтожить любых белых. Всё же обращаясь к конкретным историческим фактам, приходится признать, что инициатива в этой многолетней борьбе исходила от белых. Именно они стремились любыми способами захватить земли, испокон века составлявшие жизненное пространство индейцев.

— Вот пример избиения индейцев, организованного 25 февраля 1643 года губернатором голландской колонии Кифтом¹⁶ .

«Он (Кифт) дал секретное распоряжение внезапно напасть на мангаттанов, совершенно мирно проживавших в двух больших посёлках рядом с голландцами. Перебить их он решил без малейшей вины и повода с их стороны; это обстоятельство именно и облегчило «операцию», так как индейцы никак не могли предвидеть ничего дурного, не чувствуя за собой никаких проступков против белых. По внезапному сигналу среди глубокой ночи началось избиение спящих. Дети отрывались от груди матерей и на глазах родителей их разрезали на куски и бросали в огонь… Некоторых бросали в реку, а когда матери и отцы пытались спасти их, солдаты не позволяли им выйти на берег, а топили их вместе с их детьми, старых, хилых людей топили также.

Некоторые, успевшие ночью бежать, потом возвращались; иные приползали с обрубленной рукой и другими увечьями. Натешившись над ними, убивали и их.»

Этот голландец-очевидец (описавший избиение), в общем, весьма «патриотически-колониально» настроенный. Но и ему разрывание детей на глазах родителей показалось всё же несколько излишней мерой со стороны голландских воинов, на которых была возложена очередная задача по выведению в расход части индейского населения колонии.

— Законодательное собрание колоний Новой Англии назначило премию от 50 до 100 фунтов за каждый скальп индейца, в том числе за скальпы женщин и детей ([60], т. V, с. 351).

— Наряду с физическим уничтожением индейцев силой оружия применялись и другие, более «гуманные» и более изощрённые способы. К ним относится заключение разных договоров о добровольной передаче земель колонистам и их покупка, разумеется, за бесценок. Вот один из характерных примеров. Когда голландцы основали свои первые поселения — Новую Голландию в районе устья реки Гудзон с посёлком Новый Амстердам, то за остров Манхаттан, на котором в дальнейшем вырос Нью-Йорк, племя ирокезов, владевшее островом, получило товары: бусы, несколько ружей, порох, несколько бочонков водки, материю и т. п.

— В XVIII веке, особенно после войны за независимость и формирования Соединённых Штатов, накал борьбы с индейцами начал спадать: индейцев становилось всё меньше, а европейцев — всё больше. Но даже при этих условиях акты, направленные против индейцев, продолжались. Например, с уничтожением бесчисленных стад бизонов в прериях, которое завершилось в XIX веке, был ликвидирован основной источник питания индейцев этого района. То же самое произошло при уничтожении рыбных богатств в районе залива Св. Лаврентия, острова Нью-Фаундленд (см. т.2, гл.5). Обитавшие в этих районах индейские племена были обречены на вымирание от голода.

Колонизация Африки и Австралии происходила позже (см. п. 5.2). Взаимодействие европейцев с местным населением на этих материках имело свои отличия, объяснявшиеся как географическими, так и историческими особенностями.

Северная часть Африки была достаточно тесно связана с Европой ещё с античных времён. За этот период было несколько перемещений групп населения из Европы в Африку и обратно, но они всё же не носили систематического характера, и не слишком затрагивали жизнь местного населения. Во всяком случае, о прямом и массовом уничтожении коренного населения этих районов говорить не приходится.

Совсем иная картина наблюдалась в Центральной Африке, особенно в её западных районах, примыкавших к Атлантическому океану. Центральные районы, покрытые влажными тропическими лесами, были недоступны для европейцев и непригодны для расселения (они остаются недоступными и сейчас). Но многочисленные негритянские племена, населявшие западное побережье и примыкающие к нему области во время колонизации пострадали очень сильно. Это было связано не с переселением сюда европейцев, а с охотой на людей и работорговлей, которую европейцы организовали в интересах других, в основном американских, колоний. Об организации и методах работорговли говорилось выше (п. 5.4).

В период расцвета работорговли (XVII–XVIII века) европейцы вывезли из Африки более 10 млн негров в качестве рабов; примерно такое же количество умерло в пути и ещё гораздо больше было убито в Африке при охоте на «живой товар». Точных данных о потерях африканского населения нет; оценка колеблется в пределах 50–100 млн человек [58, т. 21, с.320], [86 и др.]. В процессе этого геноцида ряд районов Африки с негритянским населением был обескровлен на десятки лет. Принудительное переселение негров в Америку приняло глобальные масштабы, и в XVIII веке в ряде американских государств негритянские рабы составляли значительную часть, а то и большинство населения. Так, на Ямайке в 1775 году из общего числа жителей 210 тыс. 192 тыс. были рабами; в Сан-Доминго это соотношение составляло 510 и 452 тыс.

Только третий регион — Южная Африка — был колонизирован европейцами в прямом смысле этого слова. Об этом было достаточно сказано выше (см. п. 5.2.7). Там же говорилось о постепенном («мирном» и военном) вытеснении африканцев с южной оконечности Африки и о политике расовой дискриминации, которая сложилась и держится до настоящего времени в этом районе.

Колонизация в австралийском регионе, как и в Америке, сопровождалась вытеснением и уничтожением туземцев. Сперва европейцы заняли восточную и юго-восточную части материка с лучшими землями и климатом, вытеснив оттуда аборигенов. С XVIII века в Австралии начало развиваться овцеводство. Создавались крупные хозяйства с бесчисленными стадами овец, которые требовали всё новых пастбищ. Это обернулось бедствием для австралийцев. Их оттесняли всё дальше на северо-восток, насильственно помещая в резервациях. От непривычных тяжелых условий жизни, голода туземцы вымирали. Бывали и эпизоды «силовой борьбы» с туземцами: сознательное уничтожение стад кенгуру — одного из основных источников пищи туземцев, «отстрел» мирных жителей, отравление их приманками с ядом. Это вызывало ответные меры, но всё же это были отдельные эпизоды; борьба здесь никогда не принимала столь жестоких, бескомпромиссных форм, как на американском континенте.

Английский парламент неоднократно принимал решения и давал указания губернаторам о гуманном и дружелюбном отношении к аборигенам, о том, что они должны рассматриваться как полноправные британские подданные. Однако, всё это может быть и смягчало участь туземцев, но не имело решающего значения; практика на местах была иной. К началу XX столетия общее число австралийцев снизилось с 1 млн (на конец XVIII столетия) до 50 тыс. человек и продолжало быстро сокращаться.

Аналогичные процессы происходили на окружающих островах — Новой Зеландии, Тасмании, коренное население которой было уничтожено полностью. К 1861 году их оставалось всего 18 человек, а в 1876 году умерла последняя тасманийка по имени Труганики. Этническая группа тасманийцев перестала существовать.

В более развитых странах, таких как Индия, Китай и других, в которых к моменту прихода европейцев было многочисленное население, развитое сельское хозяйство, давно сложившиеся традиции, организованные государства, а также в районах, непригодных для расселения европейцев (например в Центральной Африке), колониальная политика была иной. Основное отличие состояло в том, что здесь европейцы не стремились уничтожать местное население, освобождая земли для расселения собственных колонистов. Поэтому прямого геноцида в этих районах не было. Тем не менее, колониальные владения европейцев распространялись и на эти страны. Цели колониальной политики здесь состояли в следующем:

— Организация рынков сбыта для промышленных товаров, их обмен на местные сырьевые ресурсы, как правило, неэквивалентный.

— Создание принадлежащих европейцам плантаций сельскохозяйственных культур, которые в Европе не растут. Использование на плантациях дешевого труда местных жителей, и, таким образом, массовая эксплуатация колониального населения. При этом применялась как «свободная» т. е. капиталистическая система, так и принудительный труд, главным образом на ранних этапах колонизации.

— Создание местной, в основном лёгкой промышленности на средства европейского капитала. Дешевая рабочая сила обеспечивала доходы за счёт эксплуатации местного населения, занятого в этой промышленности.

— Захват (чаще всего — покупка) крупных земельных участков для последующей сдачи их в аренду мелким земледельцам из местного населения. Этот способ наживы применялся не повсеместно, а в отдельных районах.

— Прямая нажива за счёт налогов, взимаемых с населения или с их царьков, радж, разного рода правителей, сохранявших власть над собственным народом, но подчинявшихся европейской администрации. Промежуточным звеном в этой цепи были разного рода губернаторы, комиссары с довольно большим административным аппаратом.

— Косвенная нажива за счёт торговли, которая находилась в руках европейских торговых компаний.

— В этой цепи социально-экономических мероприятий прямой грабёж не играл главной роли, но отдельные эпизоды такого рода, безусловно, бывали. Так, при завоевании Индии англичане разграбили и вывезли из неё сокровища, собиравшиеся индийскими правителями в течение многих веков, реквизировали казну покорённых провинций. Особенно отличился английский военачальник и гражданский администратор Р. Клайв (1725–1774), который начал службу в Индии мелким служащим английской Ост-Индской компании и сделал блестящую карьеру, одержал ряд побед над французскими и слабыми индийскими войсками, разграбил Бенгалию и ряд других провинций, получил титул лорда и нажил на грабежах и взятках огромное состояние. В [78] приводится характерный штрих из жизни этого прославленного человека ещё в самом юном возрасте: в своём родном городе он сколотил шайку подростков, которые взимали дань с владельцев магазинов, угрожая разбить им стёкла камнями. Если вдуматься, то это совсем не единичный случай в истории; члены мафиозных структур часто стремятся и достигают государственных должностей не потому, что они перестроились и озаботились общественным благом, а потому, что так гораздо удобнее грабить народ. Как это похоже на гораздо более поздние события, например, в России после ликвидации СССР!

Разумеется, Клайв был не одинок. Индию грабили чиновники, служащие Голландской, Французской, Английской Ост-Индских компаний, солдаты … 

К прямым грабежам примыкал вывоз художественных и исторических ценностей в музеи Европы из Египта и Азии.