5.1. Европа перед Великими
географическими открытиями

Состояние сведений о Земле

3 августа 1492 года три каравеллы «Санта Мария», «Пинта» и «Нинья» отплыли из испанского порта Палоса и, намереваясь отыскать морской путь в Индию, взяли курс в открытое море на запад… т. е., по представлениям тех времён, «в никуда». Экипаж этих трёх небольших судов состоял из 90 человек; общее командование осуществлял дотоле никому неизвестный безродный итальянец Христофор Колумб, которого испанская королевская чета — Фердинанд и Изабелла — возвела в адмиральское достоинство; они же и финансировали это предприятие.

Затеянная экспедиция была во многих отношениях необычной. Необычным было уже то, что путь в Индию, которая, по всем данным, находилась на юго-востоке от Европы, решили искать, двигаясь в западном направлении. Все предшествующие путешественники, в том числе и те, которые стремились достичь Индии морским путём, двигались вдоль берегов, пытаясь обогнуть Африку с юга. Никто и никогда не отваживался плыть прямо в открытое море, ибо не знали, что ожидает моряков на таком пути: то ли они в конце концов найдут новые берега, то ли затеряются в бесконечности океана или вообще достигнут края плоской Земли. К этому времени гениальные догадки древних греков (Пифагор, Эратосфен и др.) о шарообразной форме Земли и её вращении вокруг своей оси и вокруг Солнца (гелиоцентрическая система мира) были давно забыты и заменены «вполне очевидными» представлениями о том, что в центре мира находится плоская Земля, вокруг которой вращается Солнце, планеты и всё остальное. Эта геоцентрическая система тоже исходила от греков, но других (Аристотель¹ , Платон) и активно поддерживалась церковью, аргументировавшей не только с помощью логических, философских и библейских доводов, но и с помощью костров для инакомыслящих.

Ко времени экспедиции Колумба в Европе уже началась эпоха Возрождения; повсюду пробивались ростки новых знаний и вопрос о шарообразности Земли широко дискутировался среди учёных и моряков, особенно итальянских. Сам Колумб настолько твёрдо верил, что Земля — шар, и, следовательно, двигаясь на запад, можно достичь Индии, что сумел убедить в этом Фердинанда и Изабеллу Испанских, уговорив их рискнуть и раскошелиться на организацию экспедиции.

Географическая наука в те времена находилась в зачаточном состоянии. Существовавшие карты давали представление о Европе, Юго-Западной Азии, северных частях Африки. Районы, непосредственно примыкавшие к этой территории, представлялись как бы в сумерках, смутно, а дальше всё терялось в тумане неизвестности. Правда, от редких путешественников, некоторых купцов, из арабских источников знали о существовании сказочно богатой Индии, о Китае, но крупицы правды терялись в густых наносах сказок, легенд и всевозможных небылиц.

Далеко не только научная любознательность побуждала отважных мореплавателей, заставляя их покидать семьи и рисковать жизнью, а купцов и монархов раскрывать кошельки, финансируя дорогостоящие экспедиции. Ими двигали вполне меркантильные интересы, а в центре внимания, как на первых порах, так и долго потом, стоял вопрос об Индии. И прежде всего, следует разобраться в том, почему именно Индия внезапно оказалась и на протяжении нескольких столетий оставалась в фокусе европейских интересов.

Индия тогда не была точно очерченным географическим понятием. Так называли обширную область с неопределёнными границами и многочисленными полулегендарными прилегающими островами, расположенную к востоку и юго-востоку от Двуречья; далее на восток лежал Китай и совсем уж на краю света почти неизвестная Япония.

В VII–XI веках даже крупные потомственные аристократы были неграмотными, жили в грубых каменных или деревянных домах, разделённых на клетушки с неуклюжей мебелью. Спали чуть ли не вповалку на домотканых льняных или суконных подстилках; там же принимали гостей и ели (руками), не имея представления о таких чудесах, как ложки, вилки и другие предметы бытового обихода. Жизнь множества мелких вассальных дворян была ещё скуднее, а о крепостных крестьянах и говорить нечего. Разорившиеся или согнанные с земли крестьяне и ремесленники пополняли толпы нищих бродяг, наводнивших Европу в поисках работы и хлеба, попутно занимавшихся грабежами. Бесконечные междоусобицы, периодические эпидемии чумы, холеры, голодные годы опустошали Европу.

Первую свежую струю в это болото внесли крестовые походы, продолжавшиеся около 200 лет — с 1096 по 1270 год; эпопея крестовых походов достаточно подробно рассматривалась в предыдущей главе (п. 4.2.3) и в приложении 3.

Несмотря на полную неудачу и обилие крови, пролитой с обеих сторон, крестовые походы сыграли большую роль в дальнейшей истории: они пробудили Европу от многолетней спячки. Двигаясь на Восток, европейцы поняли, что можно жить совсем иначе. Уже в Константинополе они увидели роскошные дворцы, множество незнакомых товаров. По мере движения на Восток количество «чудес» возрастало; невиданные ткани, посуда, украшения, ковры, мягкая изящная мебель и многое другое поражало воображение «серых» европейских герцогов, маркизов, графов. От восточных купцов они слышали рассказы о полной драгоценностей Индии, волшебных островах с райским климатом и растительностью, где дно моря усыпано жемчугом, о Китае, в котором крыши домов якобы делают из золота… В общем, европейцам, изгнанным из сияющей Азии на сумрачную родину, надолго хватило воспоминаний. И надо полагать, что когда вскоре пробудившаяся Европа вступила в эпоху Возрождения, то крестовые походы были если не прямой и главной, то хотя бы косвенной и вторичной причиной начавшейся перестройки.

В ходе Возрождения, которое зародилось в Италии, а затем захватило всю Европу, началось строительство крупных дворцов, замков, храмов, которые становились всё более величественными и богато украшались, росли и богатели города. Расцветало новое искусство, литература, создавались университеты, и на их базе стала развиваться наука. В городах, освободившихся от феодальной зависимости, развивались все виды ремесленного производства и торговля. Росли богатства аристократии, но ещё быстрее росли капиталы, сосредоточенные в руках купечества и ростовщиков. Увеличилась потребность в сельскохозяйственной продукции, и сельское хозяйство стало оживать, всё более отходя от натурального производства в пользу рыночной торговли. В политической сфере появилась тенденция к укрупнению феодальных владений и образованию централизованных монархических государств (Испания, Португалия, Франция, Англия, Австрия). Появился спрос на искусство, власти поддерживали театр, музыку; живопись и скульптура достигли небывалого расцвета, произведения мастеров эпохи Возрождения остались жить в веках.

В этой обстановке всеобщего подъёма потребовались предметы роскоши и товары, которые Европа пока не производила: шелковые и хлопчатобумажные ткани, красители, всевозможные пряности. И тогда вспомнили о далёких восточных странах и в первую очередь об Индии с её сказочными богатствами.

Итак, на Востоке, который в первую очередь ассоциировался с Индией, были нужные европейцам товары, а в Европе был рынок для их сбыта. Но на пути к организации торговли стояли по крайней мере две трудности.

Первая состояла в том, что путь в Индию был далёк и труден. Чисто сухопутный путь существовал: можно было, двигаясь через Среднюю Азию и перевалив через Гималаи, спуститься в долины Инда и Ганга, либо, обойдя северное и восточное побережья Чёрного моря, пройдя через южные отроги Кавказских гор, Персию, Месопотамию, также проникнуть в Индию. Но на любом из этих путей необходимо было преодолеть безводные пустыни, доступные только верблюдам, и высокие горы с ледниками, как раз для верблюдов непроходимые. Да и много ли вывезешь на верблюдах? Перевозка товаров этим путём обходилась слишком дорого. К тому же верблюды, оказались привередливыми: они с удовольствием поедали пустынные колючки, но отказывались от овса и сена. По этим причинам торговля шла смешанным сухопутно-морским путём. Индийские купцы, скупив товары у индийских сельских общин или ремесленников, вывозили их на побережье Аравийского моря, перепродавали персам или арабам, которые на небольших кораблях перевозили грузы через Персидский залив в устье Тигра и Евфрата. Далее караваны верблюдов через Аравийские пустыни доставляли всё это в страны Леванта — на восточное побережье Средиземного моря. Там товары, перекупленные венецианскими и генуэзскими купцами, снова погружались на корабли и перевозились в Венецию или Геную, а уже оттуда разными путями развозились по городам Европы. Разумеется, каждый купец в этой многозвенной цепи стремился разбогатеть (и хорошо разбогатеть!). Занятие торговлей в те времена не было безопасным: на этом многотрудном пути купцов поджидали разбойники (на суше) и пираты (на море). И те и другие их грабили — просто так. А в городах и перевалочных пунктах местные правители делали то же самое, но «на законных основаниях» — с помощью пошлин. Поэтому не нужно удивляться, что европейским баронам для того, чтобы поперчить добытого на охоте кабана или подать к столу такой дивный продукт, как сахар, приходилось спускать со своих крестьян по три шкуры. Разбогатевшие на этой торговле города- республики Венеция, Генуя обладали большой силой в своих регионах. Купцов других европейских стран сюда не пускали: просто топили их корабли.

Как раз в XIV веке воинственные племена сельджуков² захватили Сирию, Палестину, Малую Азию и Египет и сперва полностью перекрыли этот торговый путь, а потом, одумавшись, разрешили его возобновить, но пожелали за это получать основную часть прибыли. Вполне естественно, что в этих условиях другие европейские государства и купцы стремились отыскать независимый, «свой собственный» и к тому же морской, без всяких промежуточных перегрузок, путь в Индию. Такой путь не был известен, но думали, что он существует и, следовательно, его надо было найти во что бы то ни стало.

Вторая трудность в организации восточной торговли была совсем иного рода. В те времена, в конце XIV — начале XV веков, Европа в сущности ничего не могла предложить в обмен на индийские товары: она ничего не производила, в чём бы остро нуждалась Индия и что стоило бы везти таким дальним и сложным путём. Оставалось обменивать пряности, шелка и прочее на золото и серебро. Но и этого в Европе было немного, свои рудники давно истощились. Все европейские монархи спали и видели, как бы самим открыть легендарное Эльдорадо, где золото валяется под ногами подобно речному песку, или изобрести философский камень, способный превращать в золото свинец и ртуть, или, наконец, как заполучить все нужные товары (в том числе и в первую очередь само золото) силой и хитростью. Таким образом, почва для географических открытий и последующих завоеваний была вполне подготовлена.