6.4.5. Год якобинской диктатуры (2 июня 1793 — 27 июля 1794)

Некоторые авторы исторических сочинений характеризуют этот период только как разгул террора и стихии разбушевавшихся масс. Другие видят в нём высшую точку революционного подъёма и, отмечая, что Конвент встал на путь кровавого террора и запугивания, даже признавая вскользь, что были допущены «излишества» на этом пути, считают это вынужденной мерой в защите революции. В действительности каждая из этих точек зрения содержит часть правды, а истина находится между ними.

Якобинцы пришли к власти в тяжелое для Франции время. Восстание в Вандее, инспирированное эмигрантами, вышло из-под их контроля. Вооруженные чем попало крестьяне занимали города, уничтожали отряды Национальной гвардии, громили муниципалитеты, разрушали и грабили богатые дома, жестоко расправлялись с их хозяевами; число жертв было огромно. Это восстание распространилось на другие районы северо-запада — Бретань и Нормандию. На юге роялисты захватили Марсель, Лион, Тулон. Повсюду возникали заговоры; из 83 департаментов 60 было охвачено мятежами. Иностранные армии снова вступили на территорию Франции. Народные массы по- прежнему бедствовали, в Париже постоянно не хватало продовольствия. Массы требовали решительных мер, раздела земель, установления твёрдых цен. В этих условиях якобинский Конвент создал Комитет общественного спасения — правительство из 11 человек под руководством Робеспьера.

Якобинцы стремились к укреплению буржуазно-демократической республики, ограничению крупного капитала, наделению крестьян землёй, изгнанию интервентов и заключению мира без территориальных завоеваний. Оставаясь на мелкобуржуазных позициях, они провели ряд мер по подавлению мятежей, укреплению армии и улучшению положения масс.

— Конвент принял новую Конституцию и изложил в новой редакции Декларацию прав человека и гражданина. При выборах отменялся всякий имущественный ценз. Гарантировались политические права граждан — свобода, равенство, безопасность и собственность; свобода совести, вероисповедания, печати, право на образование, на общественную помощь при утрате трудоспособности, право на сопротивление угнетению. Целью государства объявлялось «всеобщее счастье»; завоевательные войны осуждались. Высший орган исполнительной власти Государственный совет состоял из 24 человек, половина которых должна была ежегодно обновляться. Несомненно, это была самая демократическая из всех предшествующих конституций, но введение её в действие было отложено, поскольку у якобинцев было слишком много других совершенно неотложных дел.

— Был принят закон, отменявший все выкупные платежи, ещё остававшиеся от прежних времён; соответствующие документы подлежали уничтожению. Земельные владения эмигрантов, церковные и другие государственные земли делились на небольшие участки и продавались по невысоким ценам с рассрочкой на 10 лет. Это сразу привело на сторону Конвента массы крестьян. Но всё же оставалось много безземельных — которые не могли приобрести землю и на этих условиях.

— Под давлением городской бедноты были установлены твёрдые цены на основные продукты питания и предметы потребления «всеобщий максимум». Это мероприятие не достигло цели: в городах сразу с прилавков исчезли все продукты и продавались тайком по высоким ценам. Крестьянам низкие цены тоже были невыгодны, и они встретили это враждебно. В Париже и других городах пришлось ввести продовольственные карточки.

— Для борьбы с мятежами повсюду создавались преданные Конвенту отряды Национальной гвардии. Для руководства ими и для проведения в жизнь решений в провинцию направлялись комиссары с широкими полномочиями. С помощью решительных мер и жестокого террора к осени 1793 года удалось подавить восстания в северо-западных и южных провинциях.

— Была реорганизована армия; в неё тоже направлялись комиссары Конвента для агитации, организации снабжения и для контроля за руководством. Был обновлён командный состав и принимались самые энергичные меры по обеспечению армии оружием, боеприпасами, продовольствием. В армию вливались пополнения, и к началу 1794 года её численность достигла 600 тыс. человек, причём это были молодые солдаты, преданные идеям революции. Обновлённая армия начала одерживать победы. В декабре 1993 года, после долгой и безуспешной осады, был взят оккупированный англичанами Тулон; в этой битве впервые отличился молодой артиллерист Наполеон Бонапарт, который предложил свой план штурма, сразу же увенчавшийся успехом. Наполеон тут же был произведен в бригадные генералы, и с этого началась головокружительная карьера этого человека, принесшего Франции столько славы и столько несчастий. К весне 1794 года французские армии во второй раз изгнали интервентов из Франции и вышли за её пределы. 26 июня в битве при Флерюсе французская армия под командованием Журдана одержала решительную победу, открыв себе дорогу в западногерманские княжества, Бельгию и Голландию.

Помимо борьбы с внешней интервенцией и внутренней контрреволюцией, борьбы с жирондистами, часть которых ещё оставалась в Конвенте, якобинцам во главе с Робеспьером приходилось преодолевать оппозицию и в собственных рядах. Здесь тоже были свои «левые» и «правые». Правые (Камилл Демулен и др.), группировались вокруг Дантона, признанного народного трибуна, который был связан с новой буржуазией; среди левых выделялась группа «бешеных», выступавших с требованиями уравнения имуществ, отмены христианства и другими крайними лозунгами. Руководитель бешеных, перешедший на сторону революции священник, Жак Ру, критикуя новую конституцию, говорил: «Свобода — пустой призрак, если один класс может безнаказанно морить голодом другой. Равенство — пустой призрак, если богач благодаря монополии пользуется правом жизни и смерти над себе подобными. Республика — пустой призрак, раз изо дня в день действует контрреволюция, устанавливающая цены на продукты, недоступные трём четвертям населения».

Якобинское правительство, защищая революцию от явных врагов, не смогло справиться с экономическими трудностями, и это вызывало растущее недовольство масс. Борьба с врагами перешла в борьбу вообще со всякой оппозицией, и в качестве главного орудия вожди якобинцев избрали террор. Трудно сказать, было ли начало террора ответной мерой на некоторые террористические акты контрреволюционеров (например, убийство друга народа Марата аристократкой Шарлоттой Кордэ и др.), но продолжение объявленного террора вылилось в форму, далеко вышедшую за любые рамки разумной необходимой обороны.

— 17 сентября 1793 года Конвент принял закон «о подозрительных». Подозрительными объявлялись родственники эмигрантов, сторонники монархии, снятые с должностей комиссарами Конвента, и другие лица (по принципу «кто не с нами — тот против нас»). «Подозрительные» подлежали аресту и содержанию в тюрьме.

— Повсюду создавались «революционные трибуналы», выносившие смертные приговоры по политическим мотивам, которые тут же приводились в исполнение. Под ножом гильотины нашли свою кончину в общем-то невиновные лица — аристократы, священники, финансисты, не признавшие революцию учёные (например, всемирно известный химик Лавуазье); была осуждена и предана казни бывшая королева Мария-Антуанетта. Когда этот поток крови стал иссякать, принялись за оппозицию в своих рядах. Был казнён Дантон и его сторонники, затем сторонники Жака Ру (сам он покончил с собой в тюрьме). Логика истории такова, что террор всегда порождает недовольных, а недовольство вызывает усиление террора, и это продолжается до тех пор, пока режим не рухнет под тяжестью своих преступлений.

— 10 июня Конвент по требованию Робеспьера принял закон о новом усилении террора, и трибунал стал выносить до 50 смертных приговоров в день.

Постепенно в стране росло общее недовольство: у крестьян отбирали хлеб для нужд армии и горожан и они его скрывали, горожане не получали хлеба, так как его скрывали перекупщики, рабочие были недовольны ограничением оплаты труда, крупная буржуазия была недовольна якобинцами с самого начала, а мелкая тоже потеряла веру в свой бывший идеал, и все очень устали от постоянного страха перед кровавой гильотиной. В этих условиях в Конвенте составился заговор, и 27 июля 1794 года (9 термидора по новому республиканскому календарю, введенному якобинцами) на заседании Конвента Робеспьер и его сторонники были арестованы. Руководство Коммуны пыталось отстоять Робеспьера, но действовало нерешительно; большинство парижских секций Коммуны поддержало Конвент. Робеспьер и его ближайшие сторонники были объявлены вне закона и казнены без суда. На этот раз революционные массы города Парижа, проявлявшие огромную активность при всех предыдущих поворотах революции, вели себя пассивно. Такое поведение народа гениальный русский поэт Пушкин по другому, но сходному поводу охарактеризовал словами «народ безмолвствует».

Последовали казни — теперь уже якобинцев и верхушки Коммуны (всего было казнено около 100 человек). На этом активная часть революции закончилась и наступил период явной реакции, хотя Франция (пока) оставалась республикой.